Гость, ну звиняйте, автору чисто лингвистически не нравится это слово, потэтому автор его даже не вспомнил
Можно "сударыня", если на то пошло.
Это НЕ Оберштайн. Господин военный министр подобным образом не изъясняется. Такое скорее в духе майора Поплана, если бы к нему заявилась этакая юная мстительница. Вот её бы Оливер и пожурил, и успокоил.
Можно "сударыня", если на то пошло. Можно всё, только править посты здесь нельзя... скорее в духе майора Поплана Поплан бы сказал не "садитесь", а "ложитесь" - у него пять миллиардов женщин на очереди, ему рассиживаться некогда!
Поплан бы сказал не "садитесь", а "ложитесь" - у него пять миллиардов женщин на очереди, ему рассиживаться некогда!
Ну не Поплан, так кто-то из его "спартанцев" или Дасти. Кассельн с Мураи слишком серьёзны, чтобы подшучивать над Эльфридой. Но ТАК мог бы выразиться изерлонец или хотя бы альянсовец вообще, а не имперец, тем паче офицер.
Бедный Оберштайн, хотите вы сказать? неа, именно Ройенталь, Фрида же и впрямь возьмет на вооружение полученные советы и пойдет к любимой мишени уже подготовленная : )
Господин военный министр подобным образом не изъясняется. /наставительно/ Господин военный министр способен на всё! Особенно ради блага Империи.
Фрида же и впрямь возьмет на вооружение полученные советы и пойдет к любимой мишени уже подготовленная После беседы с господином военным министром Фрида поймёт, что Ройенталь, в сущности, лапочка и выберет себе другую мишень, более полезную для Империи
394 слова первая беседа в особняке господина военного министра. Ангст, возможен ООС
читать дальшеОна сидит на стуле очень прямо, плечи расправлены, подбородок вздёрнут. А вот губу закусила зря — нельзя показывать свой страх. Тем более тому, кого считаешь врагом. Личным врагом. Бледное лицо девушки смутно знакомо, но Оберштайн никак не может припомнить, где его видел. Сказываются усталость и напряжение последних суток. - Как вас зовут, фройляйн? Девушка вздрагивает. Лежащие на коленях руки сжимаются в кулачки. - Эльфрида фон Кольрауш. Моя мать была племянницей герцога фон Лихтенладе. Лихтенладе... - Странно, что вы не пошли к гросс-адмиралу фон Ройенталю. - Его я тоже ненавижу! Но он... он исполнял приказ. А вот вы... это вы подсказали Лоэнграмму! Вы оговорили деда, — голос фройляйн звенит от бессильной ненависти и едва сдерживаемых слёз. Оберштайн мог бы сказать, что регент сам принимал решение о казни всего клана Лихтенладе. Но военный министр молчит. Фройляйн фон Кольрауш отчасти права. Если бы тогда, в крепости Гайерсбург, он не указал на канцлера как на заказчика покушения и виновника гибели Кирхайса, возможно, всё повернулось бы иначе. - Вы сказали — была? - Она умерла в конце марта. От воспаления лёгких, — фройляйн Эльфрида совсем по-детски шмыгает носом. - Мне очень жаль, фройляйн. Примите мои соболезнования. - Жаль? Вам — жаль?! — вскидывается та. — А Норберта... моего брата... вам не жаль? Ему было всего тринадцать! Трус! Только трусы воюют с женщинами и детьми. Лоэнграммовский пёс... все... все же знают... что он без вас... ничего не делает!.. — Рыдания наконец прорываются настоящим ливнем. — Ненавижу! И вас, и этого вашего Ройенталя, и вашего кайзера! Будьте вы прокляты!.. Господин военный министр прекрасно знает, что о нём говорят и думают. Бесчувственный, расчётливый, человек без чести и совести. Почему же сейчас, глядя на бьющуюся в истерике девушку, он чувствует себя так неуютно? И хочется погладить эти светлые растрепавшиеся волосы? Неслышно подходит всё понимающий Раабенардт, качает седой головой. Наконец фройляйн фон Кольрауш успокаивается, залпом выпивает принесённое дворецким снотворное, даже не спросив, что это такое. И засыпает в наскоро приготовленной гостевой комнате. А к Паулю фон Оберштайну сон не идёт. Жаль, конечно, что фройляйн фон Кольрауш не отправилась к гросс-адмиралу Ройенталю, но будет гораздо лучше, если она так никогда и не узнает правды. Пусть считает виновным в гибели родных военного министра, а не кайзера. Надо будет поднять и изучить личные дела выживших членов клана Лихтенладе. И выбрать момент для беседы с его величеством. Но как же всё-таки непривычно засыпать под одной крышей с девушкой...
Но как же всё-таки непривычно засыпать под одной крышей с девушкой... Оберштайн и здесь верен себе. Не в одной постели, а под одной крышей всего лишь. Но тут, действительно, хочется поверить в счастливое продолжение, когда они поймут и примут друг друга.
Оберштайн и здесь верен себе. Не в одной постели, а под одной крышей всего лишь.
Естественно! Он же не Ромео-после-шести, чтобы сразу тащить свою несостоявшуюся убийцу в постель. Да и то Ройенталь признаётся: "Я её почти изнасиловал". А господин военный министр человек иного склада ума и темперамента, он о подобных вещах и не думает. А то мог бы и по морде схлопотать, кстати. Выслушал девицу, напоил лекарством, уложил спать - что ещё требуется для первого раза? Вот завтра фройляйн Эльфрида проснётся с новыми силами, тогда и будет возможность у героев лучше присмотреться друг к другу. И кто его знает - может, со временем сумеют понять и принять друг друга. Ну или хотя бы понять.
А вообще, судя по всему, гости у Оберштайна бывают редко, а уж гостьи - тем паче. Вот ему и непривычно.
Но Пауль фон Оберштайн верен себе не только в этом. Он ещё и, как всегда (если кто заметил), старается защитить кайзера, принять удар на себя, как в каноне во время покушения на мемориальном кладбище.
У Эльфриды здесь реальный шанс на что-то менее болезненное, чем в каноне будет, я думаю.
Думаю, да. Во всяком случае, Лангу её не отдадут, Оберштайн предпочтёт сам разобраться. У Кесслера после "инцидента фон Кюммеля" полно других забот, он особо вникать не станет. Да и Раабенардт может помочь пониманию и возможному сближению, рассказывая гостье о "господине Пауле". Он ведь, небось, Оберштайна с пелёнок помнит.
читать дальше Она почти неделю изучала распорядок дня этого... Подлой змеи, рыбоглазой твари — о, сейчас благовоспитанная фройляйн фон Кольрауш знала множество слов и выражений, не предназначенных для девичьих ушек. Ссылка учит и не такому. Например, ненависти. И жажде мщения. Эльфрида почти неделю готовилась, выбирая подходящее место и время. Лучше всего возле дома — там он не ждёт нападения. А старый слуга и столь же дряхлый пёс, которого тот выгуливал дважды в день — не помеха. Конечно, старик вызовет полицию. Пусть. Лишь бы отмщение свершилось! Ведь иначе просто не может быть. Она смелая, она сильная. И должна же существовать в этом паршивом мире хоть какая-то справедливость! Он всегда добирался до дому пешком. Наверное, любил пешие прогулки. Или старался поддерживать себя в форме. Это не имело значения. Главное, что вот здесь, сегодня всё будет кончено раз и навсегда. Он всегда возвращался пешком. А сегодня приехал на машине.
Девушка стоит за деревьями, растущими в саду особняка, и молит Форсети, чтобы водитель её не заметил. Чтобы поскорее уехал, а не выслушивал приказы этого... Наконец-то! Машина уезжает. И можно свободно вздохнуть, поудобней перехватив рукоять ножа. Сейчас... вот сейчас... ну же! А он останавливается. И смотрит в её сторону. - Сударыня, чем вызван столь пристальный интерес к моей скромной персоне? — А в тоне ничего, кроме вежливого любопытства. Попалась! Значит, следили. Следили, а она ничего не заметила. Дура!
Терять больше нечего, и Фрида бросается вперёд. И спотыкается, выронив нож. Чужая рука подхватывает, не давая упасть. Светлые глаза смотрят почти в упор. Эльфрида чувствует себя птичкой под этим змеиным взглядом. Всё кончено. Она проиграла. Разом наваливаются усталость и апатия. Адреналин выгорел, и девушка обмякает в неожиданно сильных руках господина военного министра. Кажется, он что-то говорит. Кажется, старик пропускает их в дом, а пёс глухо рычит. За спиной лязгают запоры. Она в плену. А нож остался лежать в траве...
Задумалась, а что эта бедолага чувствовала в каноне, когда она не только проиграла, а еще и в койку загремела. Хотя она и не из тех, кто легко сдается.
Понравилось, интересно и очень эмоционально передано. Хотя не сказать, что это агнстовый агнст, если только с точки зрения Эльфриды, да и то неизвестно как она дальше будет думать и чувствовать, может совсем себя заест из за неудачи, а может и найдет аргументы для господина военного министра ну по крайней мере в койку с разбегу не залетит и с дитем на улице шататься не будет
Понравилось, интересно и очень эмоционально передано. Хотя не сказать, что это агнстовый агнст, если только с точки зрения Эльфриды, да и то неизвестно как она дальше будет думать и чувствовать, может совсем себя заест из за неудачи, а может и найдет аргументы для господина военного министра ну по крайней мере в койку с разбегу не залетит и с дитем на улице шататься не будет
А в круге Д., ЕМНИМС, была аналогичная заявка, только с кайзером вместо военного министра. Она так и осталась невыполненной, а здесь уже третье исполнение. То ли Райнхарда с Эльфридой видеть не хотят, то ли, наоборот, сватают Фриду за Пауля ("Эльфрида фон Оберштайн" - звучит, а! :itog. Но, как обычно, "во всём виноват Оберштайн"!
Он тогда еще не был кайзером. Он был премьером и главкомом. И главное, дело было после покушения Ансбаха. Перед страшной угрозой в лице девицы с ножом охрана бы не слажала.
Наверное просто до кайзера через охрану трудно добраться, чтобы это еще и обоснуйно выглядело : )
Ну, например, посланницу от дорогой сестры Райнхард точно прикажет пропустить. А вообще, насколько я помню, в той заявке упор делался не столько на само покушение (естественно, неудачное), сколько на его последствия.
Ну, например, посланницу от дорогой сестры Райнхард точно прикажет пропустить. Охрана бы бдила все равно. То есть никаких близких контактов типа вырывания ножика не вышло бы. Нет, натягивать обоснуй на глобус - священное право автора, кто спорит.
Он был премьером и главкомом. И главное, дело было после покушения Ансбаха. Перед страшной угрозой в лице девицы с ножом охрана бы не слажала.
Вопрос к знатокам канона. Об Эльфриде мы впервые слышим из рассказа Ройенталя Миттермайеру ("Я взял её чуть ли не силой", вроде бы так). а в предыдущей серии говорится об "инциденте фон Кюммеля". То есть, хотя дело находилось на контроле у Кесслера, после очередного покушения на Лоэнграмма и Райнхард, и Оберштайн неизбежно были бы начеку и (Лоэнграмм точно, Оберштайн - весьма вероятно) всюду ходили с охраной. Да и Ройенталя с Миттермайером могли охранять (ну или присматривать за окружением и контактами - бережёного бог бережёт ). Фиг бы у "девушки с ножиком" что-нибудь получилось бы. Но могло ли быть так, что знакомство Ройенталя с Эльфридой произошло ДО покушения Кюммеля? Мало ли когда Оскар разоткровенничался! Иначе обе заявки - и Е12, и Д34 - теряют всякий смысл.
-
-
21.07.2015 в 23:4719 слов
-
-
21.07.2015 в 23:55-
-
22.07.2015 в 00:08-
-
22.07.2015 в 15:08-
-
22.07.2015 в 22:04Бедный Оберштайн, хотите вы сказать?
-
-
22.07.2015 в 22:15Можно "сударыня", если на то пошло.
Это НЕ Оберштайн.
-
-
22.07.2015 в 23:18Можно всё, только править посты здесь нельзя...
скорее в духе майора Поплана
Поплан бы сказал не "садитесь", а "ложитесь" - у него пять миллиардов женщин на очереди, ему рассиживаться некогда!
-
-
23.07.2015 в 00:58-
-
23.07.2015 в 05:17неа, именно Ройенталь, Фрида же и впрямь возьмет на вооружение полученные советы и пойдет к любимой мишени уже подготовленная : )
-
-
23.07.2015 в 09:27/наставительно/ Господин военный министр способен на всё! Особенно ради блага Империи.
Фрида же и впрямь возьмет на вооружение полученные советы и пойдет к любимой мишени уже подготовленная
После беседы с господином военным министром Фрида поймёт, что Ройенталь, в сущности, лапочка и выберет себе другую мишень, более полезную для Империи
-
-
26.07.2015 в 21:56читать дальше
-
-
26.07.2015 в 22:24У Эльфриды здесь реальный шанс на что-то менее болезненное, чем в каноне будет, я думаю.
-
-
27.07.2015 в 00:40Оберштайн и здесь верен себе.
-
-
27.07.2015 в 23:59Естественно!
А вообще, судя по всему, гости у Оберштайна бывают редко, а уж гостьи - тем паче. Вот ему и непривычно.
Но Пауль фон Оберштайн верен себе не только в этом. Он ещё и, как всегда (если кто заметил), старается защитить кайзера, принять удар на себя, как в каноне во время покушения на мемориальном кладбище.
а2
-
-
28.07.2015 в 00:06Думаю, да.
а2
-
-
29.07.2015 в 05:22-
-
01.08.2015 в 21:50Вот потому-то здесь и ООС.
а2.
-
-
11.08.2015 в 00:39читать дальше
-
-
11.08.2015 в 01:07-
-
11.08.2015 в 15:59Хотя не сказать, что это агнстовый агнст, если только с точки зрения Эльфриды, да и то неизвестно как она дальше будет думать и чувствовать, может совсем себя заест из за неудачи, а может и найдет аргументы для господина военного министра
ну по крайней мере в койку с разбегу не залетит и с дитем на улице шататься не будет
-
-
11.08.2015 в 15:59Хотя не сказать, что это агнстовый агнст, если только с точки зрения Эльфриды, да и то неизвестно как она дальше будет думать и чувствовать, может совсем себя заест из за неудачи, а может и найдет аргументы для господина военного министра
ну по крайней мере в койку с разбегу не залетит и с дитем на улице шататься не будет
-
-
12.08.2015 в 19:23мимокрокодил
-
-
12.08.2015 в 19:45Хотя завлекательно может выйти
-
-
12.08.2015 в 20:03-
-
12.08.2015 в 20:52Он был премьером и главкомом. И главное, дело было после покушения Ансбаха. Перед страшной угрозой в лице девицы с ножом охрана бы не слажала.
-
-
12.08.2015 в 20:55Ну, например, посланницу от дорогой сестры Райнхард точно прикажет пропустить.
а2.
-
-
12.08.2015 в 21:06Охрана бы бдила все равно. То есть никаких близких контактов типа вырывания ножика не вышло бы. Нет, натягивать обоснуй на глобус - священное право автора, кто спорит.
-
-
12.08.2015 в 23:11Вопрос к знатокам канона. Об Эльфриде мы впервые слышим из рассказа Ройенталя Миттермайеру ("Я взял её чуть ли не силой", вроде бы так). а в предыдущей серии говорится об "инциденте фон Кюммеля". То есть, хотя дело находилось на контроле у Кесслера, после очередного покушения на Лоэнграмма и Райнхард, и Оберштайн неизбежно были бы начеку и (Лоэнграмм точно, Оберштайн - весьма вероятно) всюду ходили с охраной. Да и Ройенталя с Миттермайером могли охранять (ну или присматривать за окружением и контактами - бережёного бог бережёт
-
-
12.08.2015 в 23:30-
-
13.08.2015 в 06:18Тогда теряют смысл не только заявки, но и канон