И-22

воскресенье, 02 октября 2016

11:30

все записи пользователя в сообществе LoGH One String

админ один, модеров нет

Себастьян фон Мюзель/Аннерозе фон Мюзель. В отсутствие Райнхарда Себастьян по пьяни насилует восемнадцатилетнюю дочь, приняв её за покойную Кларибель. А+

@темы: гет, выполнено, Аннерозе фон Грюневальд, Себастьян фон Мюзель

URL

Существуют ли слепо-глухо-немые люди? Не ставшие такими, ... ну нафиг мне такое надо? пошли, значит, вчера в "Стр... Сидеть в маленьком восточном ресторанчике, запивать сырую...

К программе Maya прилагаются (скачиваются с сайта) замеча... Всегда приятно, когда кричащие о своей святости и обожающ... Заставить жить человека. Поймать его на краю бескрайнего ...

Комментарии

09.12.2016 в 21:51

Гость

У Аннерозе шок. И временное помрачение рассудка. Но автор - психолух-дилетант, потому за достоверность не ручается и на всякий случай ставит ООС. Ангст наличествует. Рейтинг - тоже.

560 слов.

читать дальшеДевушка неподвижно лежала с закрытыми глазами, чутко прислушиваясь к дыханию спящего рядом. Она знала, точней, смутно помнила, что никогда раньше не была в одной постели с мужчиной. Никогда не спала голой. Раньше у неё была другая кровать, поменьше. И другая комната.
Мысли были тяжёлыми и вязкими. Тело тоже было будто чужое. Совсем как мужчина, лежавший рядом. Он казался смутно знакомым, но девушка даже не пыталась вспомнить его имя. Знала только, что сейчас нельзя об этом думать.
Спящий что-то пробормотал. Кажется, «Белла». Девушка вздрогнула. Белла... неужели опять? Нет, пожалуйста, пожалуйста, не надо! «Белла» — это больно. И очень страшно. Не надо «беллы»! Она напряжённо ждала, когда же всё начнётся снова. И она снова услышит этот горячий шёпот: «Белла... моя Белла... иди ко мне...» Он всё повторял и повторял это слово. И девушка тоже мысленно твердила: «Белла, белла, белла...»

Белла — это чужие руки, что хватали, гладили, обнимали, мяли её как тесто. Эти руки были горячими, сильными и торопливыми, они причиняли боль, щупали повсюду, рвали одежду... Девушка помнила треск ткани. А ещё были губы, знакомо пахнувшие вином. Они целовали лицо, и шею, и ниже. Когда эти губы взяли в рот сосок, девушка чуть не закричала от ужаса. Но чужой язык только облизал его, медленно и осторожно, и страх стал другим. Она застонала, но не от боли. И сама подалась навстречу. Сама обнимала и целовала, не открывая глаз. Мужчина засмеялся: «Белла... моя Белла... моя горячая жёнушка». А она твердила про себя: «Белла, белла, белла...» Все остальные слова забылись, осталось только это.
И когда вдруг стало больно, и что-то большое вошло в неё и задвигалось внутри, это тоже была «белла». Потом это большое вышло, и что-то полилось на живот. Тяжело дышавший мужчина выпустил её и лёг рядом. И девушка не сразу поняла, что «белла» закончилась.

Мужчина повернулся на другой бок и захрапел. Значит, новой «беллы» не будет. Тихонько, чтоб не разбудить, девушка с трудом села на кровати. Затекшее тело слушалось плохо. Между ног и в низу живота, покрытом липкой корочкой, болело до сих пор. Как перед женскими днями, только сильнее. А на простыне обнаружились пятна крови. Их надо было застирать. И вымыться самой. Выждав для верности несколько минут, девушка вылезла из постели. Скорее в ванную!
Скорее не получилось — было больно, ноги то и дело подгибались, и приходилось, кусая губы, опираться рукой о стену.

...Она долго стояла под душем, тёрла мочалкой кожу докрасна, смывала кровь и что-то чужое, белое, липкое. Грязное. Девушка чувствовала себя грязной, хотя тщательно вытерла каждый золотистый завиток. Она никак не могла избавиться от ощущения чужих рук. Смывает — а они касаются снова и снова. И синяки... такие следы не смоешь, как ни старайся. Боль и страх постепенно проходили. Девушка знала, что они скоро вернутся. Потому что боль, страх и эта липкая грязь — всё это «белла». Потому что она сама и есть Белла.
Зеркало в ванной отражало незнакомку. Эта голая женщина с припухшими, искусанными в кровь губами, с синяками на запястьях не могла быть той девушкой, какой она себя помнила. У неё никогда не было таких губ. И таких глаз. Чужих. Взрослых. Усталых. Отражение выглядело лет на десять старше. Не девушка. Женщина.
Белла.
- Белла, — даже собственный голос показался чужим. «Белла», — согласилось отражение.
Белла. Это её имя. Ту, прежнюю девушку, звали иначе. Но её больше нет. Осталась одна Белла. И страх. На всю жизнь.
Девушка, которую ещё утром звали Аннерозе, беззвучно плакала. И слёзы смешивались со струями душа.

URL

10.12.2016 в 10:13

Гость

Ужас какой.
Но хорошо написано, сильно, правдоподобно.

URL

10.12.2016 в 19:33

Гость

Вот да, соглашусь спредыдущим коментатором: жутко и ярко.

URL

07.01.2017 в 00:07

Гость

Неполное соответствие заявке. Последствия многолетнего запоя и постоянных воспоминаний о жене, а также собственно изнасилования. Упоминаются ОЖП (врач, няня)

600 слов

URL

07.01.2017 в 12:56

Гость

Жалко ее до слез, да она все же сильная, но все равно больно.
Пробирающая история, да.

URL

12.01.2017 в 20:47

Magnus Bane

"Истинная любовь не умирает"(с)\"Зомби тоже катят!"(с)\"Может, я идиот, но рассветы весны с изначальных времён спят на наших плечах"(с) "И Бог Войны покой небес хранит надёжнее солдат"(с)

Бедная Аннерозе! Уж лучше кайзер.

URL

Добавить комментарий

Расширенная форма

Редактировать

Использовать аватар

Изображения

Подписаться на новые комментарии

Получать уведомления о новых комментариях на E-mail


Запомнить

И-22

LoGH One String Fest